Аслан-хан Гази-Кумухский пригласил к себе Гази-Мухаммада. Последний решил, что хан, наконец, желает установить шариат в своём владении и отправился к нему. Однако разговор состоялся на повышенных тонах.
«Когда Гази-Мухаммад сел напротив него, Аслан-хан сказал ему: „Что это за смута, которую ты творишь? Зачем ты ввергаешь народ в бедствия? Ты и себя ввергаешь в несчастья, и людей. Почему бы тебе не сидеть, заткнувшись?”
Гази-Мухаммад ответил хану: „Я думал, что ты звал меня к себе на помощь в деле установления шариата. Что это ты такое несёшь? Что ты за человек? Ты являешься потомком из рода Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и на тебе лежит обязанность самому утверждать шариат (и помогать тем, кто это делает), направлять погрязший в скверне народ на путь истинный! За тобой пошли бы люди, к тому, к твоим словам прислушались бы – не так, как к нам (намного легче). Вот так, лёжа на троне, ты предаёшься только снам и мягкой постели – разве можно оставлять веру Аллаха в таком состоянии? Разве твои предки были такими людьми? Валлахи, хотя ты сегодня на троне, завтра будешь гореть в жарком пламени Ада (находясь в „доме огня”). Что же за низость у тебя такая?
В это время мюриды Джамал ад-дина незаметно толкали Гази-Мухаммада, пытаясь остановить его, потому что тот был жестоким притеснителем, большим правителем. То были времена, когда власть ханов была сильна, кого скажут убить – убивали, кого схватить – хватали, встревоженные тем, как бы Аслан-хан не сделал такого с Гази-Мухаммадом. Гази-Мухаммад сказал мюридам громко, чтобы все услышали: „Послушайте, что за страх у вас такой? Что вы такое несёте? Если этот хан велик, выше него и всего остального на свете у нас есть Великий Аллах! Не то, что этот, весь этот мир не сможет мне ничего сделать, если того не пожелает Аллах. Я нисколько его не боюсь”.
Молчавший всё это время Аслан-хан сказал Гази-Мухаммаду: „Послушай, с чего это ты так возгордился? (Не от того ли, что ты владеешь арабским языком?) Не от того ли, что ты являешься алимом? Не от того ли, что умеешь так говорить? Что ты за человек? С чего ты так вознёсся?”
Гази-Мухаммад ответил: „Я-то, возможно, горжусь тем, что владею науками и наставляю людей на путь истинный. Ты от чего (возгордился? Не от того, что, набив живот как навозом нутряным жиром (буквально „наел себе брюхо”), попивая чай, лежишь дома животом вверх”?
В это время там находился хромой сын Аслан-хана. Он сказал: „Вы только посмотрите на этого хиндаляльца! Моему отцу, от которого не уходят, повернувшись к нему задом, сегодня он сказал такое, что не говорят даже собаке. Если бы не моё уважение к учёности, я бы сегодня отрезал ему голову и бросил бы перед всеми!”
Гази-Мухаммад сказал тому сыну: „Если Аллах тебе даст так поступить”.
Поговорив с ним таким образом, уходя, Гази-Мухаммад стал надевать обувь, повернувшись к нему задом. Мюриды Джамал ад-дина сказали ему тихонько: „Обувайся, не поворачиваясь к нему задом”.
Гази-Мухаммад сказал, да так, чтобы все слышали: „Послушайте, почему я не могу повернуться к нему задом? Кто он такой? Если вы боитесь, то я нисколько не боюсь его!”
Примечание. А сегодня какой-нибудь имам в Дагестане смог бы так разговаривать с кем-либо из глав районной администрации?
#freecaucasus
Аслан-хан Гази-Кумухский пригласил к себе Гази-Мухаммада. Последний решил, что хан, наконец, желает установить шариат в своём владении и отправился к нему. Однако разговор состоялся на повышенных тонах.
«Когда Гази-Мухаммад сел напротив него, Аслан-хан сказал ему: „Что это за смута, которую ты творишь? Зачем ты ввергаешь народ в бедствия? Ты и себя ввергаешь в несчастья, и людей. Почему бы тебе не сидеть, заткнувшись?”
Гази-Мухаммад ответил хану: „Я думал, что ты звал меня к себе на помощь в деле установления шариата. Что это ты такое несёшь? Что ты за человек? Ты являешься потомком из рода Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и на тебе лежит обязанность самому утверждать шариат (и помогать тем, кто это делает), направлять погрязший в скверне народ на путь истинный! За тобой пошли бы люди, к тому, к твоим словам прислушались бы – не так, как к нам (намного легче). Вот так, лёжа на троне, ты предаёшься только снам и мягкой постели – разве можно оставлять веру Аллаха в таком состоянии? Разве твои предки были такими людьми? Валлахи, хотя ты сегодня на троне, завтра будешь гореть в жарком пламени Ада (находясь в „доме огня”). Что же за низость у тебя такая?
В это время мюриды Джамал ад-дина незаметно толкали Гази-Мухаммада, пытаясь остановить его, потому что тот был жестоким притеснителем, большим правителем. То были времена, когда власть ханов была сильна, кого скажут убить – убивали, кого схватить – хватали, встревоженные тем, как бы Аслан-хан не сделал такого с Гази-Мухаммадом. Гази-Мухаммад сказал мюридам громко, чтобы все услышали: „Послушайте, что за страх у вас такой? Что вы такое несёте? Если этот хан велик, выше него и всего остального на свете у нас есть Великий Аллах! Не то, что этот, весь этот мир не сможет мне ничего сделать, если того не пожелает Аллах. Я нисколько его не боюсь”.
Молчавший всё это время Аслан-хан сказал Гази-Мухаммаду: „Послушай, с чего это ты так возгордился? (Не от того ли, что ты владеешь арабским языком?) Не от того ли, что ты являешься алимом? Не от того ли, что умеешь так говорить? Что ты за человек? С чего ты так вознёсся?”
Гази-Мухаммад ответил: „Я-то, возможно, горжусь тем, что владею науками и наставляю людей на путь истинный. Ты от чего (возгордился? Не от того, что, набив живот как навозом нутряным жиром (буквально „наел себе брюхо”), попивая чай, лежишь дома животом вверх”?
В это время там находился хромой сын Аслан-хана. Он сказал: „Вы только посмотрите на этого хиндаляльца! Моему отцу, от которого не уходят, повернувшись к нему задом, сегодня он сказал такое, что не говорят даже собаке. Если бы не моё уважение к учёности, я бы сегодня отрезал ему голову и бросил бы перед всеми!”
Гази-Мухаммад сказал тому сыну: „Если Аллах тебе даст так поступить”.
Поговорив с ним таким образом, уходя, Гази-Мухаммад стал надевать обувь, повернувшись к нему задом. Мюриды Джамал ад-дина сказали ему тихонько: „Обувайся, не поворачиваясь к нему задом”.
Гази-Мухаммад сказал, да так, чтобы все слышали: „Послушайте, почему я не могу повернуться к нему задом? Кто он такой? Если вы боитесь, то я нисколько не боюсь его!”
Примечание. А сегодня какой-нибудь имам в Дагестане смог бы так разговаривать с кем-либо из глав районной администрации?
Comment
Share
Send as a message
Share on my page
Share in the group
