История повторяется, особенно, когда речь идёт о жестокости оккупационных режимов. Русские оккупанты не впервые используют убитых чеченцев как повод для устрашения и пропаганды.
Вспомним абрека Зелимхана, боровшегося против несправедливости царской власти. После его гибели, оккупанты собрали родственников, включая женщин и детей, и заставили их позировать на фоне его тела. Это не просто жестокость, это демонстрация, что даже смерть не защитит твою семью от унижения.
Спустя десятилетия, тактика не изменилась: тот же цинизм, та же демонстративная безнаказанность. Оккупанты по-прежнему считают, что террор и публичное унижение сломят волю народа. Но они ошибаются.
Каждая такая фотография — не доказательство их силы, а свидетельство страха. Страха перед теми, кто даже мёртвым остаётся символом сопротивления.
История повторяется, особенно, когда речь идёт о жестокости оккупационных режимов. Русские оккупанты не впервые используют убитых чеченцев как повод для устрашения и пропаганды.
Вспомним абрека Зелимхана, боровшегося против несправедливости царской власти. После его гибели, оккупанты собрали родственников, включая женщин и детей, и заставили их позировать на фоне его тела. Это не просто жестокость, это демонстрация, что даже смерть не защитит твою семью от унижения.
Спустя десятилетия, тактика не изменилась: тот же цинизм, та же демонстративная безнаказанность. Оккупанты по-прежнему считают, что террор и публичное унижение сломят волю народа. Но они ошибаются.
Каждая такая фотография — не доказательство их силы, а свидетельство страха. Страха перед теми, кто даже мёртвым остаётся символом сопротивления.
4
2
1